Выйти из боя - Страница 50

— Угу. И вы, товарищ Ковальчук, сон разгоняете? Или от рации прячетесь?

— В три часа заступаю, — хмуро ответил радист. — Вы не ругайтесь, товарищ инструктор, насчет утреннего. Я повторял то, что командир взвода связи говорил.

— Мудак твой командир. Поймаем, под трибунал пойдет. Что там у тебя? — Катрин выдернула из руки разведчика флягу.

В нос шибануло спиртом.

— Спирт? Точно? — подозрительно спросила Катрин.

— Медицинский, для лечебных целей, — уныло пояснил разведчик.

Катрин обвела глазами ждущих приговора бойцов.

— На четверых многовато будет. Разливай на пятерых.

Старший разведчик быстро набулькал в кружки. Девушке выделили посудину получше.

— Вообще, алкоголь — яд, — сказала Катрин. — Так что не злоупотребляйте. Из тебя, Ковальчук, если забудешь рацию включить, лично душу вытрясу.

— Да это так, случайность, — пробормотал радист, с нетерпением заглядывая в кружку.

— Разводить не нужно? — прошептал разведчик. — Крепковато будет.

— Что там разводить, на донышке? — Катрин качнула кружку. — Давайте — за зенитчиков. И чтоб нам завтра не сплоховать…

Спирт обжег гортань. Ничего, не крепче королевского джина. Катрин с трудом вздохнула, сунула в рот кусочек сала.

— Жуем, и отдыхать, кто не занят. День будет длинный…

* * *

Сумерки сгустились. Вокруг ревели двигатели. Приказы отданы, связь между частями работает безупречно. Командир 2-й ударной группы майор Васько ждал, когда головной батальон вытянется в походную колонну. В темноте это займет чуть больше времени, но его полк справится. К команде «Вперед!» они готовились долго. И тем не менее сердце майора болезненно дергалось. Таблетку бы пососать. Две минуты сейчас — не время. Это завтра днем этих минут будет чудовищно не хватать.

6

Катрин заворочалась под шинелью. Гул канонады приближался и нарастал. Казалось, можно расслышать отдельные разрывы. Девушка села в кузове, потерла лицо.

Мимо машины пробежали бойцы. Было еще темно. Артиллерийская стрельба доносилась с северо-востока, со стороны Бродно.

Катрин проверила оружие и спрыгнула на землю. Началось…

Приказ перекрыть шоссе поступил в 3.15. Мотоциклисты-разведчики и грузовик с десятком бойцов тут же умчались в сторону Львова. Через шестнадцать километров, у поворота на Куликовы Буськи, разведчики наглухо закрыли движение по шоссе, остановив беженцев и остатки отходящих тыловых частей. Почти в это же время бойцы отряда капитана Раца увидели головной дозор 2-й Ударной группы. В дозоре, кроме бронемашин, легких танков и мотоциклистов, шли два «Т-34», оснащенные саперным оборудованием. Навешанные на боевые машины бульдозерные «отвалы», хоть и были изготовлены в полковых мастерских, вполне могли бы соперничать с оборудованием мирных строительных тракторов.

Дозор, не останавливаясь, ушел вперед. Показалась первая колонна Ударной группы. Техника шла со скоростью 35 км/ч — максимум того, что могли выжать двигатели тягачей и старых танков. Все равно, с КП артиллерийского дивизиона казалось, что это слаженное движение, настойчивое и быстрое, не похоже ни на что, увиденное за первые тяжелые дни войны. Даже на первый взгляд странная смесь бронетехники, грузовиков с мотопехотой, противотанковых орудий, зенитных установок и всего прочего подчинялась сложным внутренним законам. Здесь царили порядок и уверенность. Призрачное безостановочное мелькание во тьме июньской ночи сотен машин, монолитный гул двигателей производили почти мистическое впечатление. Катрин почувствовала, как холодеет в груди. Впервые она видела силы Красной Армии, поражающие воображение не только многочисленностью и бесконечностью. Исчезла аморфность и расплывчатость. Двигалась не масса вязкой пассивной резины, но сталь, способная расколоть другую сталь.

От колонны отделились несколько машин. Катрин увидела вышедшего из броневика майора Васько. С ним был батальонный комиссар с распухшей полевой сумкой через плечо. Их сопровождали несколько автоматчиков и радист с неизменной рацией за плечами. Катрин подумала, не смыться ли подальше? Вряд ли Васько будет счастлив, увидев ее. Но майор уже глянул в ее сторону и, кажется, узнал, хотя девушка стояла метрах в пятидесяти от КП.

Васько пожал руку капитану Рацу.

— Спасибо, товарищ капитан, шоссе вы прикрыли. Взял бы вас с собой, ваши пушки нужны как воздух. Но лишних тягачей нет. Заберу у вас всех стрелков, грузовики, зенитные средства. Не обессудьте. Собирайте все, что можете, товарищ капитан, и уходите на Золоч. Времени мало. Немцы шоссе перережут через пару часов.

— Товарищ майор, дивизион готов к бою, — капитан Рац выглядел совершенно обескураженным.

— Что делать, капитан, — Васько говорил спокойно. — Мы уходим. Без прикрытия пехоты, вы сами понимаете… — майор глянул на лейтенанта-пограничника. — Товарищ лейтенант, вы человек опытный, поможете личному составу дивизиона напрямую выйти к Золочу.

— Товарищ майор, — пограничник был готов спорить.

— Лейтенант, успеете, — жестко прервал его Васько. — Мне стрелки нужны и танкисты. Уверен, вы будете воевать достойно. Потом, когда подлечитесь, — майор кивнул на забинтованные руки пограничника. — Сейчас мы немцев зубами грызть не собираемся. Поработайте головой, выведите людей. Есть опасность оказаться в «котле». Готовьте пехоту…

Два лейтенанта, влившиеся накануне вечером со своими людьми в отряд капитана Раца, побежали в рощу поднимать людей. За ними быстро пошел батальонный комиссар.